Чечня: незажившие раны за фасадом новостроек

Чечня: незажившие раны за фасадом новостроек

Так выглядел центр Грозного всего три года назад

В Чечне за последние годы изменилось очень много...
и почти ничего. К такому парадоксальному выводу пришел корреспондент Би-би-си Джеймс Роджерс после поездки в Грозный.

Конфликт в Чечне - самое трагическое среди последствий распада Советского Союза.

Этот конфликт испортил репутацию первого президента России, но помог второму утвердиться в качестве сильного лидера.

Точное количество погибших в двух чеченских войнах неизвестно, но счет идет на десятки тысяч.

Последний раз я был в Грозном восемь лет назад.

Кажется, что сегодняшняя Чечня больше всего хочет забыть прошлое. Но спокойствие может оказаться не более долговечным, чем свежая краска на стенах восстановленных домов.

Внешние изменения в городе поражают глаз.

Над центральной площадью возвышаются минареты гигантской мечети - символа вновь обретенной исламской идентичности.

На месте заваленных битым кирпичом пустырей выросли многоэтажные новостройки.

Первая чеченская война в 1994-1996 годах практически стерла столицу республики с землей. Русские сравнивали Грозный со Сталинградом, западные журналисты - с Бейрутом.

В конце 1999 года российская армия снова беспощадно разбомбила Грозный.

Теперь следы разрушений исчезли, как будто их и не было.

"Тысяча добрых дел"

Все перемены в Чечне связывают с именем одного человека - президента республики Рамзана Кадырова. Его портреты с подписью "Сто дней - тысяча добрых дел" можно увидеть всюду.

Однако у главы местной администрации есть и оппоненты.

Один из них - Сулим Ямадаев. Как и Кадыров, он - бывший мятежник, вовремя присягнувший на верность Кремлю. Однако Рамзану Каыдрову он не присягал.

За несколько дней до моего приезда между людьми Кадырова и Ямадаева произошла стычка. По официальным данным, жертв не было, но ходят слухи о 18 погибших.

Грозненская мечеть - одна из самых больших в Европе

Стрельба - лишь часть местного пейзажа. Другая неизжитая особенность чеченского быта - похищения. Около трех тысяч человек числятся пропавшими без вести. И сегодня люди продолжают исчезать без следа.

Продолжающееся беззаконие стало причиной для посещения Чечни делегацией Совета Европы. Мне разрешили сопровождать ее. Для иностранного журналиста даже сейчас это единственный доступный и законный способ попасть в республику.

Большая часть Северного Кавказа объявлена так называемой "зоной контртеррористической операции", и на ее посещение требуется особое разрешение, которое, в свою очередь, не дает вам права ехать куда угодно.

На вопрос, кем они хотят стать, когда вырастут, почти все мальчики отвечают: "милиционером"

Еще одна деталь, сразу бросающаяся в глаза - обилие вооруженных людей на каждом шагу.

Между тем, прошло уже немало лет с тех пор, как Москва объявила, что "обстановка в Чечне нормализуется".

Жители республики еще не оправились от пережитого. Пока они просто радуются, что на них не падают бомбы.

Самая желанная работа для мужчины - служба в одном из "силовых" формирований. Женщины по большей части трудятся официантками в кафе или торгуют с лотков.

Эти люди, похоже, искренне благодарны Рамзану Кадырову, хотя порой их похвалы звучат слишком восторженно, чтобы казаться искренними.

В каком-то смысле, судьба Рамзана Кадырова - отражение судьбы Чечни. Ему 30 с небольшим лет, и практически вся его сознательная жизнь прошла в условиях войны. Его отец погиб насильственной смертью - был убит взрывом бомбы в 2004 году.

Делегация Совета Европы посетила грозненскую школу. Активная стадия войны закончилась в 2000 году, и шести-, семилетние первоклассники - первое "мирное" поколение чеченцев.

Рамзан Кадыров правит железной рукой

На вопрос, кем они хотят стать, когда вырастут, почти все мальчики отвечают: "милиционером".

Даже на первый взгляд заметно, что "федералы" и их союзники-чеченцы недолюбливают и не до конца доверяют друг другу.

В программе нашей поездки случился маленький сбой, и обе стороны сразу принялись винить друг друга.

"Они все идиоты", - сказал мне один из москвичей, когда стало известно, что транспорт не придет вовремя. Он не знал, что чеченец, сидевший рядом, минуту назад сказал мне то же самое о русских.

Помимо Грозного, мы побывали в Ингушетии, небольшой республике к западу от Чечни. Даже в разгар войны она считалась тихим местом. Теперь Ингушетия стала едва ли не беспокойнее Чечни. Боевики убивают милиционеров и чиновников, и местных русских.

Чего ждать?

Я не думаю, что Северный Кавказ снова взорвется. Народ устал. Число активных боевиков, по имеющимся данным, не превышает нескольких сотен.

Но почти у кждого чеченца среди родни есть убитые или пропавшие без вести, а традиции кровной мести культивировались здесь веками.

Масса молодых мужчин не может найти работу.

Москве нужно убедить их и их младших братьев, что у них есть будущее. А то, чего доброго, служить у боевиков кому-то покажется привлекательнее, чем в милиции.